В гостях Рудольф Матвеевич Павлов-Илькелри

Наш земляк находится в отличной творческой форме, вдохновение к нему приходит при посещении любимой деревни Илькино. Здесь его корни и отрада для души. В рассказе «В гостях» автор выразил и любовь, и грусть, и радость встречи с родным человеком, и простоту человеческих отношений, присущих в основном деревенским старожилам.

В  гостях

Деревня настолько преобразилась, что уже всем, от мала до велика, стало ясно – пришло лето, настоящее, теплое лето. Мощный родник весело бьет из-под корней ивы, студеная вода быстро стекает по наклонному деревянному желобу, с шумом ударяется о заботливо сложенные внизу камни. Их сложила бабка Дарья. Этот старый родник она помнит с малых лет, с самого далекого детства. А ей уже за девяносто перевалило! Родник, как память тех лет, как раз напротив ее старого домика по нижнему ряду домов. Когда смотришь из окна, видно, как бежит вода с желоба. Радует глаз родник, качаются ветки ивы с новыми, правильной формы листочками.

Бабка Дарья живет давно одна. Семья разлетелась по свету, старика не стало, а дети только время от времени навещают. Деревня еще процветает, не в пример другим в окрестностях, от которых следа не осталось. Три длинные улицы, новые дома пошли в рост, молодежь строится. Дети бегают по улицам. Деревня выстояла и живет своей размеренной жизнью, радуясь теплу, солнцу и наступившему празднику Святой Троицы. Въезд со стороны города даже асфальтировали, до самого мосточка через небольшую речушку Севинчи с чистой и холодной водой.

В  последние два года бабка Дарья сильно сдала, стали трястись руки, вот беда. Старость. Сегодня она старается как-то сохранить свое немудреное хозяйство. Кошка, некстати, часто котиться стала, жаль выбрасывать котят, но надо, иначе кошачью ферму нужно открывать. Вон она, умными глазками на хозяйку поглядывает, скоро опять гулять пойдет. Она нынче лапками моет мордочку, пропуская лапку далеко за ухо, верная примета – гости нагрянут. Есть гусак и гусыня. Гусыня в этом году припозднилась, на яйцах еще сидит, досиживает, а у соседей вон гусята большенькие стали. Ну да ладно, поспеют до осени. Уже давно гусак с ноги на ногу переваливается во дворе, нетерпеливо ждет свое шумное семейство. Да и поплясать ему охота очень, не раз бабка наблюдала, как гусак от избытка радости плясал, с ноги на ногу шлепал по земле ластами. Загляденье!

В большой, плетеной из ивовых прутьев корзине много яиц, так что даже боязно, сумеет ли гусыня всех их нагреть и вывести гусят. Не раз бабка Дарья яйца в теплую водичку клала, проверяя, шевелятся ли они. Они шевелились, внутри были гусята, скоро вылупятся. Было от этого радостно, что не зря трудится гусыня и хозяйка вместе с ней. Не зря гусак потрудился и неплохо ухаживал за подружкой, за что и дает ему хозяйка хороший корм, смачивая кусочки хлеба в воде. Каждый год везло, может, и на этот раз, бог даст, повезет с гусями. А это, само с собой, и толстые ножки из печки с поджаренной коричневой корочкой, и пух, перо для подушек. Дочери порой наезжают, внучки и правнучки. Не мешает им по паре подушек подарить, чтобы мягче спалось. И об этом она думает тоже. Хочется их как-то поддержать. Самой-то уже и не надобно, вон целая гора подушек на постели, где и спать не хочется, слишком мягко, лучше приляжет на старый сундук, все костям покой.

У нее нынче прибрано, по-праздничному чисто. Полы вымыла. Крашеные под морковный цвет, они блестят чистотой и отражают солнышко с окна. Печь еще не остыла, с утра топила и готовила пирожки, блины пекла, яйца накрасила на праздник, целую чашку. На столе стоят. Пирогами вкусно пахнет дома. Праздник есть праздник, так и должно быть и всегда было. Особенно на Святую Троицу.

А вот и гости пожаловали. Она даже удивилась, сколько лет не был родной племянник у них, а вот надо же, надумал старенькую тетку навестить, с женой приехал, с тещей и детишками. Она все удивлялась – у ее племянника красивые и ладные детишки-орешки!

Пришлось-таки лезть за печь и доставать трехлитровую банку самогона, загодя приготовленного для будущих гостей. Она, кряхтя, вынесла банку, шикнув на гусыню, мол, сиди и не шуми, гости пожаловали! Самогон сама гнала, удачным получился, слеза слезой! Ее руки дрожат. Сноха сноровисто помогла ей донести банку, накрыть стол.

– Чем бог послал, родные мои… Как же вы надумали ко мне приехать, боже мой, сколько лет не был, племянник, у меня? – все удивлялась и радовалась она гостям.

Ах, эта деревенская жизнь! Простота и доброта, где же еще такую сыщешь? Чудо! Племянник давно в городе живет, почаще бы тетку свою навещать должен, да вот дела не кончаются. Даже зная деревенские обычаи  гостеприимства, он не перестает удивляться. Старенькая, немощная хозяйка сумела принять гостей по всем правилам, как водилось издревле! Она заставила и выпить, и угощение отведать. Дети с удовольствием уплетали пирожки, настоящие, деревенские, домашние. Какие вкусные!

За столом царит оживление. Крепкое угощение бабки Дарьи, налитое щедро и от души в большие «маленковские» стаканы, сделало свое дело. Теща племянника прослезилась, обняла сваху. Они расцеловались с хозяйкой, которая тоже стала вытирать непрошеные слезы. Это были слезы радости двух старых женщин, так много повидавших и испытавших в жизни.

– Спасибо, сваха, за гостеприимство, спасибо, – растроганно говорила гостья, – мы непрошено сегодня пришли, извини нас!

 – Что ты говоришь, сватья! Родная, спасибо, что приехали! Под землей не будет дороги друг к другу, сама знаешь, при жизни надо видеться!

– Дай бог тебе здоровья! – благодарила гостья хозяйку.

– У нас всегда для вас двери открыты, приезжайте, пока я жива, – приглашала бабка Дарья.

Долго сидели они, судачили о том о сем. Было что вспомнить в разговоре за столом. Бежит за окном с желоба вода, бьет о камни неустанно, по-своему воркует родник, радуясь жизни и лету.

Во дворе у бабки Дарьи сарай, где раньше живность водилась. Куры там теперь яйца несут. Там еще дрова сухие, целая поленница. Впрок заготовлены. На задах огород, посажена  картошка. Дальше все травой засеяно, чтобы не пустовал участок. Иначе это не по-хозяйски будет. Пусть растет на славу, соседи скосят.

Навес над погребом, еще старик при жизни ладил. Речушка за огородами. Там благоухает черемуха. Белой пеной цветов наполнена вся окрестность речушки. Там по вечерам соловьи поют. До утра не смолкают. Разве уедет отсюда бабка Дарья, хотя не раз приглашали к себе дочери. Не поехала к ним жить, слишком многое связывает ее с этой деревней. Нет, не уедет она отсюда, ляжет в землю рядышком со своим стариком, с которым прожила очень долго, золотую свадьбу играли. Он умер, а вот она еще жива и праздники встречает, Святую Троицу. Слава Богу!

Может, этот воздух, эти неугомонные соловьи и есть то самое лечебное средство? Ведь она до сего времени не болеет, не лежит в постели, трясется, но еще бодро ходит по земле-матушке, потихоньку скромное хозяйство ведет, не поддается недугам. Нравится ей здесь, слишком все родное!

Долго еще говорили они между собой, сидя на молодой травке во дворе. Дай Бог ей, бабке Дарье, еще пожить! А иначе, куда племяннику вместе с детишками приезжать, а к кому приедут внуки и правнуки? Живи, бабка Дарья!